Российское стрелковое оружие и боеприпасы попадают к итальянской мафии через "теневой флот" России, выяснило итальянское издание Linkiesta.
В частности, через сицилийские порты на юге и пограничные переходы Фриули на севере в страну попадают "калашниковы" без заводских серийных номеров, оружие (включая штурмовые и снайперские винтовки), выпущенное в 2010–2020 годах. Поставки идут с российского госпредприятия – "Императорского Тульского оружейного завода".
Настоящее Время поговорило с автором расследования Массимилиано Кочча о том, как устроены поставки итальянской мафии из России и причем здесь война.
– Каким образом война в Украине увеличила риск утечки российского оружия на криминальные рынки?
Мы наблюдаем двойную опасность. С одной стороны – риск утечки вооружений, особенно в первой фазе конфликта, когда Украина столкнулась с серьезными проблемами внутреннего управления.
Итальянские власти тогда предупреждали о возможности утечки оружия, предназначенного для Украины, и его попадания на европейский рынок.
Насколько нам известно, Украина затем ввела очень строгие механизмы контроля, и этот риск со временем снизился.
С другой стороны, мы видим производство оружия в России, которое продолжается с использованием третьих странДостаточно вспомнить Китай, Северную Корею, Азербайджан и другие страны, где работают оружейные фабрики, обходящие санкции и поставляющие вооружение и боеприпасы российской армии. Это ведет к росту военных расходов, а вместе с ними – к росту теневой военной экономики.
Мы видим, что в странах со слабым политико-военным контролем над производством и распределением оружия примерно 10% произведенного оружия уходит в руки преступных организаций и на черный рынок. В случае России при Владимире Путине эта цифра доходит до 20%, потому что военные расходы резко выросли, увеличилось количество боеприпасов, выделяемых армейским подразделениям, и, как следствие, сами воинские части, которые государство не контролирует, продают свое оружие третьим сторонам.
Именно поэтому мы видим, что российская армия, несмотря на огромные объемы производства оружия, на международных фронтах часто использует старое оружие: вокруг только что произведенного существует параллельный экономический оборот, который нам пока не известен.
Если штурмовая винтовка выпущена на заводе в 2022–2023 году, а на фронте ее нет, но она появляется при конфискациях в других частях Европы, это значит, что происходит реальное хищение и вливание теневых денег в государственный сектор — в сектор обороны.
Кроме того, независимые расследования, которые еще возможны в России, показывают: одним из наиболее коррумпированных секторов является армия. Коррупции необходимы большие денежные потоки, и единственный поток, который может ее питать в этом случае, – это, очевидно, продажа оружия на черном рынке.
– Как работает этот трафик? Если автоматы Калашникова отправляются с "Императорского Тульского оружейного завода", то куда они дальше попадают? Они же не идут прямо в Италию.
– На самом деле маршруты в основном совпадают с маршрутами перевозки топлива, нефти и других товаров теневого флота. Один из главных портов в этом потоке – Пирей в Греции. Итальянские расследования показали, что точками прибытия являются порты Джоя-Тауро и Аугуста.
Раньше оружие шло напрямую через сирийские порты, но теперь оно идет, например, через египетские. В некоторых складах, по нашим данным, хранится и египетское оружие, что указывает на смешение грузов.
Также используются порты Туниса и Ливии.
Как я говорил в начале, отслеживание маршрутов нелегальной нефти и нелегальной миграции помогает восстановить маршруты оружия из России в Италию и другие европейские страны.
Мы смогли выявить это в Италии, но очевидно, что оружие попадает и в другие государства Европы, хотя точных данных у нас пока нет.
– Насколько очевидна причастность российского государства к этому трафику? Знает ли об этом Путин или его приближенные?
– Я считаю, что здесь речь идет не только о соучастии, но и о полной осознанности и политической воле со стороны российской власти.
Как мы говорили, оружие, изъятое в Италии, не имеет серийных номеров. Это значит, что оно выходит с заводов уже без маркировки.
А это возможно только по политическому приказу: потому что наличие серийного номера означает возможность идентифицировать оружие, установить время производства и заказчика.
Убирая серийный номер, они лишают оружие "паспорта", прежде чем выпустить его на рынок.
Я считаю, что Россия активно подпитывает себя за счёт теневых рынков нефти и оружия. Это осознанная стратегия, не появившаяся только во время войны с Украиной, но практикуемая на протяжении последних десяти лет – включая Крым, Донбасс и вторжение 2022 года.
Такой метод снабжения характерен для всех автократий. Об этом пишет Энн Эпплбаум в книге Autocracy S.p.A ("Автократия"): перед нами настоящие клептократии, и они живут за счет черных схем – торговли оружием, наркотрафика, отмывания денег.
А хранение оружия у преступных организаций по всей Европе означает наличие маленьких военных аванпостов внутри стран.
Сегодня мафию и преступные структуры нельзя рассматривать как что-то внешнее по отношению к государству. Они встроены в альянсы с диктатурами, с парамилитарными группировками по всему миру. Достаточно вспомнить сотрудничество ЧВК "Вагнер" с международными мафиями: они покрывают всю теневую экономику – наркотики, оружие, деньги.
Вск это формирует черную экономику, невидимую для официальных радаров, но крайне важную для выживания олигархов и режима. И это слишком часто исключается из публичного дискурса в Италии и Европе.
Но это тоже война – война против преступной системы, против союза преступных систем.
С журналистской точки зрения мы понимаем: недостаточное внимание к этой теме в Италии, Европе и мире является косвенной помощью и России, и другим диктатурам. Можно взять совсем другой пример – Китай и фенитин, новый синтетический наркотик, захлестнувший рынки США и Европы. Диктатуры и автократии поставляют на рынки оружие, наркотики и создают альтернативные валютные системы. Уже сейчас 80% российских коммерческих транзакций, включая официальные финансовые операции, проходят через криптовалюты. Криптовалюты – это способ уйти от контроля и правил по борьбе с отмыванием.
И все это нужно учитывать, когда мы говорим о глобальном конфликте, таком как война России. Это важно и в контексте BRICS, и при обсуждении альтернативных экономических союзов, потому что, формируя статистику, мы исключаем теневую экономику.
А в странах вроде России и Белоруссии эта "теневая сумма" фактически включена во внутренний бюджет государства.
Поэтому, чтобы остановить войну и источники финансирования российской экономики, мы должны учитывать и эту "черную экономику", и эти преступные системы.
– Есть ли уже реакция итальянских или европейских властей на ваше расследование?
Что касается реакции итальянских или европейских институтов после публикации расследования: на данный момент был только депутатский запрос сенатора Демократической партии Альберто Лосакко к министру внутренних дел Пьянтедози. Но наши расследования часто начинаются тихо, а потом вызывают более широкий резонанс.
Я думаю, что в ближайшие недели этот вопрос станет более обсуждаемым, потому что чем сильнее закручиваются гайки санкций, тем больше Россия и мафиозные системы ищут альтернативные рынки.
Однако итальянское общественное мнение сильно отравлено: мы до сих пор обсуждаем, виновата ли НАТО в агрессии России против Украины. Так что, представьте, насколько трудно начать дискуссию о роли итальянской мафии в торговле оружием. Возможно, через десять лет это станет темой для разговора, когда закончатся эти бесплодные споры.
В Италии до сих пор существует молчаливая мафия. И то, что мафия больше не попадают на газетные полосы, не должна вводить нас в заблуждение: на геополитическом и стратегическом уровне они остаются активными. Итальянская мафия всегда умела правильно выбирать, где ей закрепиться и какое политическое положение занять. Сегодняшняя глобальная нестабильность, дестабилизация в Северной Африке, на Ближнем Востоке и на Востоке облегчает не только поток денег, но и поток товаров, оружия и наркотиков.
